Борис Гринберг. Ас реверсА. – М.: Вест-Консалтинг, 2008. – 176 с.

Максим Кантор в "Учебнике рисования" утверждал: "Не возможно же, в самом деле, вчитаться в квадрат и получить на другой день больше знаний о нем, нежели при первой встрече". Я как-то провел эксперимент. На протяжении нескольких дней "вчитывался" в висящий на стене "Черный квадрат" и записывал ассоциации: 1) бледная брюнетка в черном корсете; 2) ночное небо над снежной равниной; 3) дно гроба, обитого черным бархатом... Ну и так далее. Вскоре была исписана толстая тетрадь. Наоборот, сколько я ни пытался "вчитаться" в "Джоконду" великого Винчианца, я никак не мог получить об изображенной на картине женщине (с отталкивающей, на мой взгляд, внешностью) больше знаний, чем с первого взгляда.
Если вам ближе точка зрения Кантора, то стихи новосибирского поэта и драматурга Бориса Гринберга (р. 1962) – не для вас. Вы расцените их как предложение закусить рыбьими скелетами вместо воблы и пирожком из костной муки вместо сдобы. Вы решите, что это не стихи, а проволочные каркасы или выкидыши из абортария вдохновения.
Если же у вас есть интерес к геометричности слова, звуковой симметрии (более совершенной, чем силлабо-тоническая гармония), праязыку и сокровенной сущности речи, то стихи Гринберга станут для вас откровением - целительной целиной цели и сонмом снующих смыслов.
Больше всего в сборнике палиндромов: "Утоп в поту!", "Оглодан. Надолго", "Уже реже на манеже режу!", но затем Гринберг вырывается на простор совсем уж экзотических стихоформ: "Обида! Ад ибо!", "Нам азиатам/ намаз и атом!". А вот, например, стихотворение "Новая Джульета": "Яд ругая,/ ушла я./ Я – другая,/ ушлая!" Есть "начально-концевые тавтограммы" (первая и последняя буква в каждом слове одна и та же): "Мельчаем мельком, мудрствуем, мудрим./ Моргаем мозгом, мыслим – мягким местом./ Мычим мессиям, мимоходом – месим./ Мстим мастерам, мешаем молодым…" "Тавторгаммы-5" (первые пять букв в каждом слове совпадают): "Прости, проститутка,/ простимся просто./ Проставлюсь простецки,/ прострелим простынь./ Просторы простонут,/ простынут пространства…"
А хотите узнать, почему иностранцы не любят кириллицу? Прочтите "гиперлипограмму" (в данном случае "моновокализм", то есть стихотворение с использованием всего одной гласной) Гринберга: "Спит пилигрим и видит тихий мир,/ Мир диких синих птиц и гибких лилий./ На липких лиц-личин, ни истин, ни причин,/ Ни лишних линий.// Кипит прилив прилипчив и криклив,/ Хрипит, лишившись пищи, хлипкий хищник,/ И жизнь кишит, лишь пилигрим притихший…/ Спит пилигрим. Спи, пилигрим". Странно выглядит, не правда ли? Словно написано скандинавскими рунами. Ну а для глаза, привыкшего к латинице, любой кириллический текст выглядит как палисадник с покосившимися досками. Впрочем, это лишь побочный результат настоящей поэзии.